Чем дальше с группой «Сам себе консультант» погружаемся в высшие арканы таро, тем меньше становится слов. Тем мне тяжелее становится выражать свои мысли. И, наверное, самым тяжелым для меня оказался 17-й аркан.
Дело в том, что собирая презентацию по 17-му, я все время натыкалась на очень противоречивую информацию. При этом нутром чувствовала, что это все о нем, но никак не могла найти наглядного подтверждения. Это состояние, которое приходит, когда ты идешь в аркан методом погружения, а не прочтения чьего-то описания на эту тему.
Сейчас объясню, что я имею в виду. Дело в том, что название 17-го аркана у Ошо — МОЛЧАНИЕ, меня четко повело по дороге ощущения внутренней ТИШИНЫ, когда вся логика и все слова перестают иметь смысл. Диалог в голове останавливается, и что-то начинает втекать и вытекать из тебя без твоего непосредственного участия.
И чуть позже ты начинаешь понимать, что через тебя течет Бог, Жизнь… Ты сам становишься очень пластичным и текучим. Каждый миг не похожим на себя прежнего.
Через некоторое время ты начинаешь уверенно разделять состояния движения и замирания. Есть Бог — ты течешь, переливаешься, искришься… Нет Бога внутри тебя, ты пуст и неинтересен сам себе.
Ты понимаешь, как до этого ты был ограничен скорлупой своего такого маленького эго. Как оно жало, давило и натирало, как старый скукоженный башмак.
И в тот момент, когда душа воспарила вместе с Духом, освободившись от всего ограничивающего, ты приобрел что-то вроде лакмуса для распознавания ловушек, в которые тебя иногда загоняет внешняя среда.
Остановись мгновение!!! До 17-го аркана я воспринимала фото как что-то статичное, застывшее, загоняющее меня в рамки. Оказалось, что это просто были такие фото. Вернее, я никогда не «слышала» настоящего фото-художника.
Почему я сейчас об этом? Да потому, что мне все время шла информация о символах. Что 17-й разговаривает символами. И я никак не могла это связать с картинкой, нарисованной для 17-го аркана.
И вчера меня окунули в мир символов посредством фотографии. Но через них тек Бог. Каждое фото — был как один слог от разговора Бога со мной… И я вдруг увидела смысл течения воды из кувшинов.
Часть твоего восприятия предназначена тебе, а часть должна быть отдана людям. Мы обмениваемся своим уникальным взглядом на мир. Ракурс, сюжет, композиция — все это слова из фото и живописи.
И вдруг они заиграли для меня совершенно особым смыслом. 17-й аркан — это взгляд художника, который может отражать в себе другого человека, город, природу или Бога.
И я все-таки решила вам отдать работы Мастера. Причем именно с большой буквы.
Его друг-журналист Андрей Максимов сказал о нем: «Фотограф — профессия странная. То ли журналист, который фиксирует, то ли художник, создающий образы — и не разберешь. Дмитрий Брикман — учитель, который учит нас вглядываться в чужие лица, как в зеркала, чтобы что-то понять о себе.
Только не говорите об этом ему. Он обязательно ответит: «Да вы что! Я просто снимаю…» И покажет на свою фотокамеру, с которой не расстается никогда.»
Итак, встречайте — Дмитрий Брикман — http://www.pbase.com/dimabr
И сегодня я хочу вам показать его два фильма. Первый — фильм-молитва из фотографий-образов, слагающихся в один духовный порыв с названием «Молитва Иерусалима».
Здесь все просто. Здесь очень много чувств и состояний. Одна из участниц группы написала о нем:
Как сильно! Слушаю уже несколько раз, погружаюсь в это состояние, к словам, при каждом просмотре вижу новые грани. Не буду обманывать и говорить, что плакала. Нет, не плакала! Скорее наоборот внутренне полностью успокоилась и легко приняла каждое слово. Как говорится, как губка впитала…. и умом и сердцем… а может быть присоединилась к этой молитве, этому признанию своей слабости и растерянности. Невероятное творение Мастера!
Второй фильм более сложный для понимания, ибо является переводом на художественный язык «Екклесиаста». И тут мне может помочь сам Дмитрий Брикман, который на странице своего блога рассказывает о его создании:
Я прочел впервые эту книгу, когда мне подкатило к сорока. Разумеется, читал я ее и раньше, но прочел впервые именно тогда. Между «читать» и «прочитать» есть разница. Человек не видит того, чего не знает и не понимает. К сорока, по-видимому, что-то стало для меня в этой жизни проясняться и наводиться на резкость. Прочел, перевернул последнюю страницу и минут двадцать сидел с закрытыми глазами. Потом открыл и прочитал ее снова. От начала и до конца. Всего 12 глав. Всего 222 стиха. Один из самых спорных текстов Библии. Один из самых человечных ее текстов. Один из краеугольных ее камней, выдернуть который невозможно – все рассыплется. Чувство было такое, будто сижу в прокуренном шумном баре, и слушаю исповедь незнакомого мне человека с раздробленным глубокими морщинами лицом. Человека, который увидел, пережил и понял многое и не потерял при этом способность чувствовать, сострадать и любить жизнь и людей. С того момента я возвращался к этому тексту часто. Не ежегодно. И, даже, не ежемесячно. Значительно чаще.
Долгое время фотография и «Екклесиаст» в моей жизни не пересекались. По крайней мере, мне так казалось. В движении человека по линейке под названием жизнь, одновременно происходит много, на первый взгляд не пересекающихся событий. И тем не менее, довольно часто, когда я, глядя в видоискатель камеры, нажимал на кнопку затвора, или когда потом дома в спокойствии смотрел отснятый материал, проскакивало такое чувство или, если хотите, ощущение, что увиденный образ мне откуда-то очень знаком. Не человек и не мизансцена, а именно образ. Странное чувство. Яркое и расплывчатое одновременно. Чем-то напоминающее попытку вспомнить приснившийся ночью сон. Чувство, как правило, быстро размывалось и исчезало. Все это продолжалось довольно долго и, в общем-то, меня не сильно беспокоило: мало ли не очень понятных ощущений и эмоций пробегают за день в душе человеческой. Пробегают, как нам кажется, бесследно. Впрочем – это только кажется. Бесследно ничего не бывает.
Все встало на свои места в одно мгновение – вместе со щелчком затвора фотоаппарата. Судьба привела меня в китайский город Макао. Много туристов, много магазинов с чем-то ненастоящим, много гостиниц с пластиковой роскошью, много суеты. Этакий китайский двойник Лас-Вегаса. Но, в отличие от его американского прототипа, в Макао есть Старый город. Настоящий. Оказавшись в нем под вечер, я присел на камень в углу небольшой площади, чтобы поменять карточку в аппарате и, заодно, в спокойствии оглядеться вокруг. Мимо неторопливо текла людская река. На выходе с площади она делала, без видимой на первый взгляд причины, небольшую петлю и уходила за угол. Я пригляделся. Недалеко от угла на каменных ступенях сидел немолодой мужчина. Именно его и обтекала осторожно река. Бывают такие люди, вокруг которых в самой густой толпе остается уважительное свободное пространство. Редко, но бывают. Приблизив его изображение, я навел картинку на фокус и нажал на кнопку затвора. Лицо мужчины было раздроблено глубокими морщинами…
…Вернувшись домой, я просмотрел свои старые фотографии, которые, как мне кажется, состоялись. Иными словами, те, которые подписи, поясняющей их, не требуют. И, практически, в каждой из них обнаружилась или прямая цитата из «Екклесиаста» или образ, нарисованный им. Образов было больше. Собственно говоря, их и в самом тексте больше, чем прямых определений. Непонятное ранее чувство навелось на фокус и обрело имя.
Перед Вами… Я затрудняюсь в подборе слова. Наверное, это все-таки перевод. Просто необычный. Или, точнее, непривычный. И, что самое важное, неоднозначный. Странное такое словосочетание – неоднозначный перевод. Взаимоисключающее. Но сначала — о непривычности. Заключается она в том, что в дополнение к обычному человеческому языку, в нем использован язык фотографии. Переводить «Екклесиаста» используя словесные формулировки очень сложно. Не то, что с иврита на другие языки. Он и с иврита на иврит-то, как это ни парадоксально звучит, плохо переводится – за тысячелетия, прошедшие с момента его написания, связки образы — слова размылись, сменили цвета, а иногда и просто поменялись до неузнаваемости. И это в случае попытки осознания текста, если можно выразиться, на родном его языке. А уж что тогда говорить про языки неродные. Любой перевод автоматически переходит в толкование текста в системе жизненных ценностей и координат переводчиков, которые далеко не всегда совпадают с системой читателя. И это отнюдь не ошибка переводчиков или их вина. У них просто нет иного выбора. Художественный образ словами описать невозможно. Образ, как и систему жизненных координат, каждый человек должен осознавать и строить для себя сам. Если уж быть точнее, то не должен, а имеет право.
А теперь — о неоднозначности перевода. Каждая фотография, используемая в нем, в той или иной форме привязана к тексту. Иногда это прямая и легко читаемая цитата, а иногда… даже не образ. Скорее — ощущение. И было бы вполне логично, исходя из правил действия под названием перевод, поставить под каждой фразой однозначно соответствующий ей, по моему мнению, снимок. Но я не стану это делать, поскольку в этом случае получилось бы как раз то, о чем было сказано ранее – толкование этой Книги в системе жизненных координат конкретного человека. А мне никоим образом не хотелось бы, даже косвенно, воздействовать на Ваше осознание и восприятие Книги и лишать Вас возможности создать свой собственный перевод, свободный от ограничений, неизбежно накладываемых на этот процесс использованием в нем слов.
Перевод разбит на главы. В соответствии с «Книгой Екклесиаста или Проповедника» их двенадцать. Когда Вы откроете главу, Вы услышите текст и увидите перетекающие друг в друга фотографии. Иногда они могут совпадать с образами из текущей главы, а иногда могут быть связаны с другими главами. Это совершенно не важно, поскольку связи основаны на моих внутренних ощущениях и ассоциациях, а у Вас, я надеюсь, возникнут свои. В качестве текста использован синодальный перевод Библии. Не потому, что он самый лучший. На мой взгляд, есть и более удачные. Причина — в другом. Существует такое замечательное русское выражение – намоленное место. Так вот, этот перевод, как мне кажется, самый намоленный. Хотя одну поправку к нему я все же позволю себе сделать. Знаменитое «Суета сует». В иврите используется слово «эвель». Нет однозначного перевода этого образа на русский язык. «Выдох», «пар изо рта»… Самое близкое по смыслу, наверное, будет перевести как «не важное», «пустое», «ничто».